Если невежество — это блаженство, то высокий IQ — это источник сопоставимых по величине страданий? С точки зрения общественности, наверняка так оно и есть. Мы склонны думать о гениях как о людях, страдающих от экзистенциального страха, от разочарований и одиночества.
Вспомните о Вирджинии Вульф, об Алане Тьюринге или Лизе Симпсон, одиноких звёздах, которые оставались в изоляции даже тогда, когда горели очень ярко. Как раз об этом Эрнест Хемингуэй писал: «Счастье у умных людей — это самая редкая вещь, которую я знаю».
Большая часть нашей системы образования нацелена на улучшение академического интеллекта. И хотя его пределы уже известны, IQ до сих пор остаётся главным способом оценки когнитивных способностей, и мы тратим миллионы на тренировку мозга и на различные когнитивные усилители, которые могут улучшить эту оценку.
Но что если стремление к гениальности — это просто мартышкин труд? Первые попытки ответить на этот вопрос были предприняты почти сто лет назад, в разгар эпохи американского джаза.
В то время новомодный IQ-тест стал очень популярен, поскольку хорошо показал себя в рекрутинговых военных центрах, так что психолог Льюис Терман решил использовать его для идентификации и дальнейшего изучения группы одарённых детей.
Тщательно прочесав школы Калифорнии, он отобрал 1500 учеников с IQ 140 и выше (у 80 детей IQ был выше 170). Все эти дети ныне известны как «термиты», и все взлёты и падения в жизни этих детей изучаются до сих пор.
Как вы, вероятно, догадались, многие термиты стали богатыми и известными.
Это прежде всего относится к Джессу Оппенгеймеру, автору классического ситкома 1950 года под названием «Я люблю Люси». К тому моменту, когда его сериал передали CBS, средняя зарплата термитов была вдвое больше, чем у среднестатистического американского белого воротничка.
Однако ожидания Термана оправдала не вся группа. Многие в ней посвятили себя более «скромным» профессиям, стали полицейскими, мореплавателями и машинистками. Поэтому Терман пришёл к выводу, что «интеллект и успех в жизни далеки от прямой корреляции».
При этом высокий интеллект не гарантировал личного счастья этим людям.
В лучшем случае мощный интеллект не оказывает никакого влияния на удовлетворённость жизнью, в худшем — именно из-за него вы не будете удовлетворены своей жизнью
На протяжении их жизни уровень разводов, алкоголизма и самоубийств среди них был почти таким же, как в среднем по стране.
И поскольку многие термиты пришли к неутешительному финалу, то мораль их истории, состоящая в том, что интеллект не гарантирует хорошей жизни, — вновь и вновь становилась предметом обсуждений.
В лучшем случае мощный интеллект не оказывает никакого влияния на удовлетворённость жизнью, в худшем — именно из-за него вы не будете удовлетворены своей жизнью.
Это вовсе не означает, что все люди с высоким IQ — измученные жизнью гении, как пытается внушить нам поп-культура. Но тем не менее это вызывает недоумение.
Почему преимущества высокого интеллекта часто ничего не дают в долгосрочной перспективе?
Тяжкое бремя
Возможно, знание наших талантов становится для нас чем-то вроде пушечного ядра на цепи. В начале 90-х годов оставшимся в живых термитам было предложено оглянуться на прожитые годы. Вместо того, чтобы пожинать плоды своих успехов, многие из них сообщили, что их тяготит понимание того, что они до сих пор не соответствуют своим юношеским ожиданиям.
Это чувство тяжкого бремени, особенно если оно сочетается с ожиданиями других людей, наблюдалось почти у всех одарённых детей. Заметнее всего это проявилось в случае с вундеркиндом-математиком Сафии Юсоф.
Девочка поступила в Оксфордский университет в возрасте 12 лет, но была отчислена со своего курса до того, как сдала выпускные экзамены. В конце концов она стала официанткой, а позднее начала работать девушкой по вызову.
Другая жалоба, которая часто звучит на сетевых форумах и в студенческих барах, сводится к тому, что у более умных людей есть более ясное видение недостатков этого мира.
В то время как большинство обычных людей надёжно защищены от экзистенциальной тоски, умные люди не спят, мучаясь из-за ненадёжности мира или из-за глупости окружающих. Постоянное беспокойство действительно может быть признаком ума, но не таким, как его представляют себе всевозможные кабинетные философы.
Проведя опрос студентов в одном из университетских кампусов, Александр Пенни из университета МакЭвана обнаружил, что студенты с более высоким IQ действительно больше беспокоятся в течение дня.
Интересно, что многих опрошенных заботили приземлённые вещи и разные повседневные проблемы. «Не то чтобы их заботы были более глубокими. Просто они волнуются чаще и о большем количестве вещей. А если произошло что-то негативное, то они думают об этом дольше», — говорит Пенни.
Проведя более глубокое исследование, Пенни обнаружил, что такое поведение, кажется, коррелирует с вербальными способностями. Он предположил, что избыток красноречия, возможно, повысит вашу тревожность, а также заставит дольше размышлять над причиной тревоги. Однако это не обязательно является недостатком.
«Может быть, такие люди больше приспособлены для решения проблем по сравнению с остальными, так как эти способности помогают им учиться на своих ошибках», — сказал Пенни.
Суровая правда, однако, состоит в том, что избыток интеллекта не стоит приравнивать к способности принимать мудрые решения. Фактически в некоторых ситуациях избыток интеллекта может сделать выбор более глупым.
Кейт Станович из университета Торонто провёл последнее десятилетие, занимаясь созданием тестов для проверки рациональности, и обнаружил, что принятие беспристрастных решений в огромной степени зависит от IQ.
Взять хотя бы «предубеждение в свою пользу» — нашу привычку очень избирательно подходить к информации. Мы всегда собираем информацию так, чтобы она подкрепляла наши убеждения.
Более рациональный подход должен сводиться к тому, чтобы оставить личные предубеждения за дверью, однако Станович обнаружил, что умные люди почти никогда этого не делают, в отличие от людей с явно средним IQ.
И это ещё не всё. У людей, успешно справляющихся со стандартными когнитивными тестами, высока вероятность появления «слепого пятна предубеждений». То есть они менее способны видеть собственные недостатки даже тогда, когда отлично критикуют недостатки окружающих.
А ещё у них есть ярко выраженная тенденция стать жертвой «Ошибка игрока», смысл которой сводится к уверенности в том, что если при подбрасывании монеты 10 раз подряд выпал орёл, то на 11-й раз точно должна выпасть решка.
Эта ошибка разорила многих игроков в рулетку, уверенных, что после целой серии чёрного им непременно выпадет красное. Эта же ошибка может вынудить инвестора продать свои акции до того, как их цена достигнет максимального значения: инвестор уверен, что его удача рано или поздно закончится.
Эта удивительная склонность полагаться на инстинкты, а не на разум также может объяснить, почему невероятно большое количество людей в сообществе Mensa верит в паранормальные явления. Или почему кто-то с IQ 140 с лёгкостью может вдвое превысить лимит своей кредитной карты.
Станович видит проявления предубеждений во всех слоях общества. «В сегодняшнем мире люди делают иррациональные вещи несмотря на более чем внушительный интеллект. Люди, занимающиеся продвижением мемов против прививок и распространяющие иную дезинформацию на сайтах, обычно имеют высшее образование и интеллект намного выше среднего. Становится ясно, что умные люди тоже могут быть сбиты с толку», — говорит он.
И что же делать, если высокий интеллект не приводит к рациональным решениям и лучшей жизни? Игорь Гроссманн из университета Ватерлоо в Канаде полагает, что нам следует обратить внимание на старое понятие — «мудрость». Его подход к нему глубже, чем это может показаться на первый взгляд.
«В этом понятии есть нечто неопределённое. Но если вы попросите кого-то дать определение мудрости, то многие согласятся с тем, что она всегда ассоциируется с кем-то, кто может вынести хорошее и беспристрастное суждение», — говорит он.
В одном своём эксперименте Гроссманн ставил перед испытуемыми различные социальные дилеммы. По словам испытуемых, комиссия психологов должна была оценить их суждения и их склонность к предвзятости.
Они должны были выяснить, сколько испытуемых готовы признать пределы своих знаний и проявить «интеллектуальное смирение» и сколько испытуемых склонны игнорировать важные детали, не вписывающиеся в их теории.
Выяснилось, что высокие результаты в этом тесте свидетельствовали о большем удовлетворении жизнью, о лучшем качестве отношений и, что самое важное, о пониженной тревожности. То есть о качествах, которые, казалось бы, должны отсутствовать у умных людей.
Кроме того, склонность к мудрым рассуждениям, похоже, даже гарантировала более продолжительную жизнь — вероятность смерти людей, набравших много баллов в тесте, была достаточно низкой.
Фактически Гроссманн установил, что высокий IQ не является показателем большой мудрости. «Люди с очень острым умом могут очень быстро привести аргументы в пользу того, почему именно их требование является правильным. Но делают они это слишком полагаясь на свои предубеждения».
В будущем работодатели могут начать тестировать все перечисленные выше способности вместо IQ. В Google уже объявили, что планируют набирать сотрудников, оценивая их «интеллектуальное смирение», а не когнитивные навыки.
К счастью, мудрость не является чем-то незыблемым, в отличие от вашего IQ. «Я твёрдо убеждён, что мудрости можно научиться», — говорит Гроссманн. Он указывает также, что мы легче оставляем все наши предубеждения позади, если смотрим на других людей, а не на себя.
Исследуя этот момент, он выяснил, что о своих проблемах проще говорить в третьем лице («он» или «она», но не «я»). Это позволяет создать эмоциональную дистанцию и избавиться от многих предрассудков, что в свою очередь приводит к более мудрым аргументам. Остаётся надеяться, что в ходе дальнейших исследований нам будет предложено ещё множество подобных трюков.
Главная задача — заставить людей признать собственные слабости. А если кто-то всю жизнь почивал на лаврах своего высокого интеллекта, то ему будет очень тяжело признать, что всё это — лишь результат его ошибочного суждения.
Берите пример с Сократа: мудрейшим из людей может быть лишь тот, кто способен признать, что он ничего не знает.
