Тысяча способов улучшить жизнь: как появился лайфкахинг и почему он больше не работает

Мы живем в эру лайфхакинга — концепта, который пропагандирует инженерный подход к увеличению продуктивности отдельно взятого человека. Слово «лайфхакинг» появилось в нашей разговорной речи в середине 2000-х годов благодаря интернету и блоггерам. Как, откуда, почему — в истории вопроса разбирался журналист Никил Савал.

Сегодня количество постов с заголовками вроде «50 простых способов улучшить жизнь» стремится к бесконечности, они рекурсивно виральны — постоянно заново всплывают в лентах соцсетей как корабли-призраки. Lifehacker.com — один из многих сайтов-прокрастинаторов медиахолдинга Gawker Media’s — снабжает офисных работников практиками улучшения качества жизни. Проанализируйте, как вы спите с помощью мобильных приложений с датчиками движения, и система предложит идеально подходящее именно вам время для пробуждения. Максимально эффективно настройте фильтры в Gmail. Читайте побольше романов, потому что это снижает уровень тревоги. Книги Тимоти Ферисса — инвестора, писателя и гуру лайфхакинга — с рецептами легкости бытия становятся бестселлерами. Популярно и его реалити-шоу «Передайте ведение своих счетов бухгалтеру из Индии и освободите 15 минут на «оргазмическую» медитацию».

Лайфхакинг не стал бы таким популярным, если бы не соприкасался с реальностью, в которой работа просочилась во все области жизни. Идея зародилась как попытка отвоевать свободное время и симметричный ответ на условия мультизадачности и переутомляемости, но с тех пор претерпела ряд изменений и стала очередной хвастливой парадигмой само-совершенствования.

Резкий рост количества мобильных приложений и специалистов, обещающих настроить основные процессы человеческого существования, подразумевает, что даже один день для многих людей — это совокупность проблем, которые нужно решать, и систем, которые нужно оптимизировать. Члены движения Quantified Self верят, что анализируя информацию о своей повседневной жизни, они смогут стать продуктивнее. Они превращают дыхание или сон в нечто, что следует замерять и улучшать. Выясняется, что жить легче, если относиться к жизни как к работе.

Но есть в этой культуре сбора данных о себе кое-что подозрительное: техники лайфхакеров сильно похожи на предписания организации производственных помещений в США прошлого столетия — очень непопулярные среди работников того времени.

Если нынешний расцвет лайфхакинга сигнализирует о желании человека упорядочить свою собственную жизнь, то в начале XX века повальное увлечение систематизацией данных и процессов выросло из желания урегулировать хаос огромных индустриальных помещений. Представители бизнес-элит США вступали в схватку друг с другом за внедрение методов оценки и повышения эффективности. Именно тогда, задолго до того, как мы стали постоянно использовать термин «метрики», количественный подход к управлению приобрел популярность, и появилась профессия — эксперт по управлению эффективностью.

Без сомнения, самой влиятельной фигурой того времени был Фредерик Уинслоу Тэйлор, который выступал за рационализацию старомодного подхода к организации труда. Он стремился стандартизировать инструменты и операции каждого рабочего, инициировал сдельную систему оплаты труда и приставил к рабочим человека с секундомером, чтобы замерять их действия, чтобы сделать производство бесперебойным и предсказуемым. Рабочие в цехах должны были подчиниться прихотям систематизаторов. «В прошлом главным был человек», — писал Тэйлор в своей работе 1911 года «Принципы научного менеджмента», — «в будущем на передний план должны выйти машины».

В 1900 году, когда Тэйлор еще не доказал свои методы на практике, группа помешанных на эффективности менеджеров, почувствовав дух времени, выпустила журнал под названием «Система» со слоганом: «Ежемесячный журнал для деловых людей». В каждом выпуске «Системы» — чья популярность резко возросла во время 20-х — был фотораздел «Бизнес-фронт», где разбирались разные способы организации рабочего пространства, а также статьи, предлагавшие новые модели управления даже самыми незначительными рабочими операциями, будь то приобщение документа к файлу или раскладка бумаг по конвертам.

Восхваляемые эксперты по эффективности следили за действиями рабочих с помощью камер и таймеров и возмущались результатами. Один из авторов журнала «Система», последователь Тэйлора В.Х. Леффингуэлл, проводил масштабные эксперименты по организации работы офиса. В серии статей, а позднее и в книге «Scientific Office Management» он подробно описывал офисные кошмары — множество дорогих и необязательных действий: «Понаблюдаем за девушкой, которая работает с бумагами. После того как работа наконец-то сделана, она продолжает перекладывать их туда-сюда. Вот другой офисный работник. Во время работы он сваливает документы в кучу, а после — тратит несколько минут на то, чтобы привести все в порядок. И ему не приходит в голову складывать их аккуратно с самого начала».

Леффингуэлл дополнил свою книгу фотографиями и подписями, которые не отличить от любого современного поста вроде «50 способов облегчить жизнь»: «используйте скрепки, чтобы провода не спутывались», «залейте тесто для блинчиков в бутылку из–под кетчупа, чтобы не испачкать все вокруг». Вот типичный пример такого материала: «Созданный на основе изучения движений работника стол для открывания конвертов позволил увеличить выработку на 20%», — пишет Леффингуэлл под одной из фотографий, — «Эта девушка вынимает деньги и письма из конвертов и сортирует их в количестве 310 штук в час. Обратите внимание на встроенные в стол корзины и подножку».

На практике это означало, что рабочие находились в постоянном напряжении — Тэйлоризм означал беспрестанный надсмотр. На фотографиях видно, как начальники цехов измеряют шагами помещения над сидящими с опущенными головами клерками — никто ни о чем не беседует, никто не смеет оторваться от работы. Во многих компаниях за неосторожное движение можно получить дисциплинарное взыскание. Благодаря распространению Тэйлоризма менеджеры верят, что даже незначительные перемены в установленном рабочем порядке могут изменить поведение, убеждения, верность работодателю и рабочие привычки.

Воодушевление по поводу эффективности распространилось далеко за пределы офисов и заводов. Соратники и помощники Тэйлора вскоре начали систематизировать все, что движется: медицину, укладку кирпичей, занятия спортом. Супруги Фрэнк и Лиллиан Гилберт прославились благодаря тэйлоризации своей семьи с двенадцатью детьми. «Отец снимал, как мы мыли посуду для того, чтобы проанализировать и понять, как можно уменьшить количество движений и справляться быстрее», — писала Эрнестина Гилберт Кэри о своем отце в книге, которая стала бестселлером, как и фильм «Cheaper by the Dozen».

История научного менеджмента описывает длинную дугу и приводит нас к «само-тэйлоризации». В 1929 году журнал «Система» сменил название на «BusinessWeek». Позднее в том же году «Bloomberg Businessweek», последняя реинкарнация журнала, опубликовал большой материал о блендере Vitamix за $450, который стал жутко популярен среди офисных работников, особенно мужского пола. «Это безупречный лайфхак», — писал автор статьи Джошуа Грин. — «Cоблазнительная легкость, с которой можно разжижать продукты, в конечном счете делает обычные способы приготовления еды такими же обременительными и архаичными как взбивание масла». Лайфхакинг получил широкое распространение — над вами не нависает менеджер с таймером, он не заставляет вас работать определенным образом — вы как будто по своей воле выбираете этот путь, чтобы сделать свою жизнь лучше. В том, как настоящие адепты лайфхакинга тщательно планируют свою жизнь, есть какая-то гонзо-привлекательность. Кроме того, «хакинг» (англ. «взлом») звучит значительно приятнее, чем «менеджмент».

Научный менеджмент — возможно самый критикуемый подход к управлению в истории. В какой-то момент стало модно открыто осуждать гибельное влияние тэйлоризма на жизнь организации. Дизайнер и архитектор офисных пространств Фрэнсис Даффи даже утверждает, что Тэйлор был в чем-то похож на Гитлера и Сталина. Хотя принципы Тэйлоризма применялись в Третьем рейхе и Советском союзе, так же они пользовались спросом и в демократических Франции и Японии. Но критика научного подхода не всегда безосновательна. Тэйлоризм стремится сократить количество рабочих мест за счет повышения их эффективности. Один из главных недостатков этого метода — создание больших непрямых затрат. Офисы должны быстро разрастаться, чтобы вмещать всех белых воротничков с их таймерами и камерами. Раздувается офисная иерархия, умножается количество уровней и департаментов. Все сэкономленные деньги на рационализации работы в цехах поглощаются тратами на поддержание офисов.

Что-то подобное происходит и с лайфхакингом. Вместо того чтобы улучшать качество жизни, люди подчиняют свое время мобильным приложениям, спискам, таск-менеджерам, отмечающим привычки в еде и стадии сна, книгам по тайм-менеджменту — это создает неблагопритяный жизненный фон. Кроме того, лайфхакинг как явление создает спрос на профессии пиарщиков и менеджеров, которые хорошо оплачиваются, но не добавляют никакой ценности миру. Индустрия лайфхакеров породила категорию псевдо-интеллектуалов, которые продают бесполезные советы о том, как организовать свою кладовку или разработать лучшую систему хранения зимних вещей. Но самая большая угроза, исходящая от лайфхакинга — превращение каждого аспекта жизни в задачу, которую необходимо сменеджерить, что парадоксальным образом увеличивает количество работы, которую нужно сделать. Идея Тэйлора о чистой экстрагированной эффективности близка к тому, чтобы стать оправданной — сегодня, без угроз и принуждения, мы менеджерим сами себя.