Государственный секретарь Министерства финансов Евгений Капинус — о новых правилах возмещения налога на добавленную стоимость, подготовке законопроекта о налоге на выведенный капитал и фискальной стратегии правительства на ближайшие годы.
— С 1 апреля начал работать Реестр заявок на возмещение НДС, который должен положить конец злоупотреблениям с налогом как бизнеса, так и
фискалов. Вместе с тем до 1 июля бизнес получил временной люфт, в течение которого Государственная фискальная служба (ГФС) не сможет блокировать налоговые накладные. Уже прошло полтора месяца. Как проходит переходный период? Какие проблемы видит Минфин?
— Думаю, прежде всего интересно то, что видит бизнес. И насколько для него позитивны изменения в рамках создания Единого реестра и нового механизма администрирования НДС.
Единый реестр — это шаг вперед. Кроме того что он прозрачный и мы постарались максимально наполнить его информацией, необходимой как субъектам хозяйствования, так и госорганам, он имеет определенные функции, которых не было ранее. В частности, мы в полной мере реализовали автоматическое возмещение.
Что изменилось? Если смотреть по общим правилам, то сроки проведения проверок, связанных с НДС, остались прежними. Но теперь, если ГФС не укладывается в 30-дневный срок, отведенный на проведение проверок налоговых накладных, система срабатывает автоматически. И если раньше были возможности для определенных манипуляций, сейчас их де-факто нет.
Даже если не будет никаких действий, система сработает автоматически. Система сразу наполняется соответствующими данными с конкретными ключами, которые идентифицируются через 30 дней на оплату, и бизнес получает свои деньги.
Это тот механизм, который гарантирует бизнесу, что количество злоупотреблений со стороны ГФС должно значительно уменьшиться. Это — с одной стороны. С другой — мы понимаем, что возможны определенные манипуляции с проведением проверок. Но Реестр является открытым. И даже если будут какие-то вопросы, бизнес сможет их проверить и проконтролировать.
Что произошло с момента запуска Реестра? В апреле было возмещено 11 млрд грн. Тогда как обычно в среднем в месяц возмещались 7-8 млрд грн. Это означает, что благодаря внедрению системы государство смогло выделить 3 млрд грн. дополнительного ресурса для возврата бизнесу его оборотных средств. Механизм заработал. Он дает возможность бизнесу контролировать этот процесс, а государству — более прозрачно работать.
— Что происходит в течение трех месяцев до начала блокирования налоговых накладных?
— Было много споров относительно того, насколько правильно или неправильно вводить механизм блокирования накладных уже сейчас. Как такового понятия блокирования не было. Но были расторжения договоров. И это была проблема, которую все пытались решить. К сожалению, безуспешно.
— Именно здесь были основные злоупотребления со стороны фискальной службы.
— Верно. Например, в Киеве, где пытались использовать риск-ориентированный подход, у бизнеса количество расторжений договоров было в разы меньшим по сравнению с другими регионами. И это фактически означало, что риск-ориентированный подход позволяет лучше защитить бизнес, нежели государство.
Государство должно рационально использовать свои ресурсы. Говорить, что будем проверять каждого, — это нерационально. Нужно сфокусироваться на вопросах, наиболее опасных для государства. На это мы и ориентировались, когда разрабатывали систему.
С 1 апреля система заработала в тестовом режиме. Проект акта, регулирующего эту систему, мы обнародовали, разослали бизнес-ассоциациям, чтобы они понимали, как она будет работать. И сейчас мы дорабатываем документ с учетом предложений и замечаний, появляющихся в рамках работы системы.
— Расскажите о критериях, по которым будет приниматься решение о блокировании налоговой накладной.
— Система осуществляет проверку по нескольким критериям. В первую очередь отбирает компании, являющиеся, на наш взгляд, наименее рисковыми. Это порядочные плательщики. Малый бизнес уходит из-под мониторинга по критериям небольшого оборота.
Крупный бизнес — в случае уплаты налогов, сумма которых превышает 5% их оборота или 5 млн грн. Эти компании не представляют опасности для государства с точки зрения махинаций с НДС.
Вторая группа — это предприятия, использующие, как говорят, “скрутки”, когда де-факто заводят продукцию одну, а выводят — другую. Для контроля система анализирует коды товаров и услуг (УКТ ВЭД для товаров и ГКПУ для услуг. — Авт.). Благодаря этому мы видим, что остановка возмещения может быть в пределах 2-3% общего количества компаний. Это те предприятия, на которые нужно обратить основное внимание, это — рисковые компании.
— Как добросовестным налогоплательщикам избежать этой участи?
— Мы отрабатываем механизм, который позволит бизнесу предоставлять информацию о том, что операции, которые он проводит и которые подпадают под риски, корректны, что в них нет никакого риска.
Введение этой системы даст возможность защитить бизнес, позволив государству сконцентрироваться на проблемных компаниях, чтобы быстро реагировать на злоупотребления.
В соответствии с новым Законом у нас бизнес не будет отвечать за злоупотребления третьих лиц контрагентов. Новый Закон говорит: регистрация налоговой накладной уже является достаточным основанием для формирования предприятием налогового кредита.
— Пока Реестр работает в тестовом режиме, налоговые накладные не блокируются. Председатель Комитета ВР по вопросам налоговой и таможенной политики Нина Южанина заявила, что некоторые компании напоследок решили разворовать НДС по максимуму. По ее оценкам, бюджет ежемесячно теряет до 1 млрд грн. Можете подтвердить это или опровергнуть?
— Система сейчас в автоматическом режиме не блокирует налоговые накладные, но она показывает проблемные суммы. Их видно. Фиксируется, если та или иная налоговая накладная имеет проблемы. И это основание для того, чтобы ГФС обратила внимание на эту накладную.
В результате с начала работы системы выявлено проблемных сумм к возмещению около 2 млрд грн. Это значит, что ГФС имеет все возможности для осуществления контроля. Сужения полномочий ГФС в данном вопросе по сравнению с предыдущим периодом нет. Кроме того, ГФС получила новый механизм для более тщательной проверки субъектов хозяйствования, отнесенных к категории рисковых.
— Вы упомянули, что предприятия, заплатившие налогов более чем на 5 млн грн., не будут подвергать мониторингу. Уже приходилось слышать замечания, что будет непросто вывести общую сумму, так как в ней учитываются несколько налогов.
— Я бы так не говорил. Система построена так, что использует имеющиеся у ГФС данные. И это происходит в автоматическом режиме.
— Вы допускаете, что в ходе доработки проекта какие-то критерии будут изменены, что-то добавится? Возможно, это еще не окончательный вариант?
— Критерии — это документ, который должен все время обновляться и совершенствоваться. Это позволяет государству оптимизировать свою работу.
И я не исключаю, что не совсем добропорядочные представители бизнеса будут пытаться приспосабливаться к уже определенным критериям, соответственно, критерии будут нуждаться в усовершенствовании. Мы открыты ко всем предложениям по доработке системы. Запас времени до 1 июля дает возможность получить результат тестирования системы и учесть рациональные предложения.
— Думаете, что к 1 июля успеете отработать технические и проблемные вопросы, чтобы система полноценно заработала и не вызывала вопросов у бизнеса?
— По крайней мере, я очень на это надеюсь. Мы разослали предложения ассоциациям и другим заинтересованным сторонам, чтобы получить максимум информации от всех участников.
И попытаться максимально дополнить систему, чтобы она эффективно работала с 1 июля. Шероховатости пока есть. Но, повторюсь, даже сейчас система работает гораздо эффективнее, чем ранее. И есть рамки, в которые мы ставим сотрудников ГФС. Манипулировать и злоупотреблять в этой сфере они не смогут.
— Временная смена председателя ГФС как-то повлияла на совместную работу в вопросах возмещения?
— Работа над Реестром была тяжелой. Система автоматических оплат — это новый механизм. К сожалению, мы не видели прогресса со стороны ГФС. Откровенно говоря, был большой риск, что Реестр не заработает. Поскольку не у всех было желание и согласие видеть этот механизм работающим.
Я благодарен ГФС за то, что в последнее время, когда шла доработка Реестра, она активно включилась в этот процесс. Как и сотрудникам Казначейства. В последние дни перед внедрением Реестра люди день и ночь дорабатывали систему и фактически жили на работе.
— На каком этапе подготовка законопроекта о налоге на выведенный капитал (НВК)?
— Над этим налогом работа шла не один год. Сейчас над проектом трудится рабочая группа, в которую вошли представители всех заинтересованных сторон. За основу были взяты предложения, наработанные за прошлый период. Мы постарались привлечь к работе как приверженцев налога, так и тех, кто не совсем его поддерживает. Чтобы уже на этом этапе услышать все за и против. Могу сказать, что две трети проекта подготовлены. Работа идет. И больше концентрируемся уже на отдельных вопросах.
— Кто главный лоббист этого налога?
— Авторский коллектив активно отстаивает проект. В целом, бизнес выступает за возможность максимально сберечь ресурсы для развития, что должен дать НВК. Отдельные субъекты говорят, что, возможно, для них с введением этого налога возникнут определенные риски, в частности, неконкурентные условия.
— В прошлом году в Минфине говорили, что с введением НВК сократятся поступления в госбюджет. Какие сейчас прогнозы?
— В начале подготовки проекта мы определились, что риск бюджетных потерь сможем оценить после того, как будет готов текст законопроекта. В прошлом году, когда рассчитывали возможные потери, вышли на показатель в 30-40 млрд грн. Но это были расчеты в рамках проекта, который был на то время.
— Когда реально завершить работу над проектом и вынести его в парламент?
— Более важно подготовить качественный проект и найти компромисс со всеми участниками. Если вынесем “сырой” документ, с которым многие не согласятся, значит, будет риск, что он не пройдет в Верховной Раде. Поэтому лучше пройти весь путь подготовки, все правильно рассчитать, отработать с бизнесом, с депутатами, найти “золотую середину”. Это повысит шанс успешного принятия проекта.
— Не за горами подготовка проекта Госбюджета на 2018 г. Значит, уже нужно понимать, учитывать НВК на следующий год или нет.
— Учитывать или не учитывать показатели влияния НВК мы сможем только после того, как будет завершена работа над проектом. Пока преждевременно говорить
о каких-либо цифрах.
— Преждевременно говорить о том, что налог на выведенный капитал может быть введен с 2018 г.?
— Это решение будет приниматься исходя из параметров окончательного проекта.
— Если Минфин увидит большие потери для бюджета от НВК, значит, постарается отложить его введение?
— После формирования основных параметров будет определяться возможность внедрения этого проекта. Нужно будет решить, как компенсировать влияние введения налога на бюджет. Тогда станет возможно говорить о сроках его внедрения.
— Не вдаваясь в детали, вы сейчас не хотите забегать наперед, потому что проект еще слишком “сырой”?
— Дело в другом. Мы хотим получить окончательные расчеты по тем нормам, которые будут определены. На данном этапе идет обсуждение, в том числе и норм, которые будут влиять на поступления этого налога. Поэтому говорить, что будет так или иначе, преждевременно.
— Какие риски Минфин видит для злоупотреблений со стороны бизнеса с введением НВК? Какие “лазейки” и “ямы” для уклонения и оптимизации представляют наибольшие риски?
— Нужно откровенно говорить, что и действующий налог на прибыль тоже предоставляет большое поле для злоупотреблений. НВК также несет ряд рисков. Рабочая группа сосредоточилась на том, чтобы их минимизировать. Налог на выведенный капитал позволяет реинвестировать прибыль, что само по себе большой позитив для бизнеса.
Поэтому очень важно, чтобы результатом деятельности рабочей группы стала минимизация возможностей для злоупотребления. Важно, чтобы этот налог дал возможность значительно упростить администрирование.
— Как идет работа над созданием единого казначейского счета, на который бизнес будет платить все налоги?
— Это второй законопроект, который должен быть подготовлен. На данном этапе мы пытаемся найти компромисс между ГФС и Казначейством. Пока мы рассматриваем модель, предполагающую, что эта система будет работать в рамках электронного кабинета. Бизнесу не нужно будет думать, на какие счета перечислять деньги.
Достаточно будет указать налог, который необходимо уплатить, и система самостоятельно определит, на какие счета и как осуществить оплату. Это не должно быть заботой бизнеса.
— Идея с единым счетом возникла в прошлом году. Но на каком-то этапе было принято решение с ним повременить. Почему?
— Некоторые решения требовали доработки. Поэтому была принята только норма о необходимости подготовки законопроекта. Этим и ограничились. Думаю, это было правильное решение.
Теперь оно позволяет найти компромиссный вариант. Нужно дать бизнесу возможность максимально легко платить налоги и сократить затраты времени на администрирование налоговой системы. Мы к этому стремимся.
— Какие изменения готовятся в части контроля за трансфертным ценообразованием?
— У нас был большой массив обязательств, которые необходимо было имплементировать. Сейчас дорабатывается решение Кабинета министров об определении организационно-правовых форм компаний нерезидентов, операции с которыми будут подпадать под ТЦО.
К тому же Украина приняла условия BEPS (план действий ОЭСР по противодействию размыванию налогооблагаемой базы и выводу прибыли из-под налогообложения. — Авт.). Поэтому сейчас важно прежде всего реализовать взятые на себя обязательства.
— Бизнес беспокоит непрогнозируемость акцизной политики, наблюдаемая в последние годы. Расскажите, какие здесь возможны изменения.
— В этом вопросе было определенное напряжение между бизнесом и государством. Теперь мы пытаемся до момента формирования Бюджета отработать с бизнесом, в частности с табачной отраслью, подходы, которые будут применяться в дальнейшем.
Мы попытаемся имплементировать трехлетнее бюджетное планирование. И уже сейчас с табачной отраслью обсуждаем, какие возможны этапы повышения акцизов. Вы знаете, что, согласно международным обязательствам, мы должны повысить акциз до EUR90 за 1 тыс. сигарет.
Это говорит о том, что нам необходимо формировать нашу политику на долгосрочную перспективу. Но даже прогнозирование на три года будет важным показателем для производителей. Они будут понимать, какие изменения их ждут на этот период.
Пока обсуждается вопрос по изменению специфических ставок акциза. Вопросы адвалорной ставки не обсуждаются. Также идет дискуссия относительно усовершенствования контроля над производством и оборотом табачных изделий.
— Время от времени чиновники говорят о планах видоизменить упрощенную систему налогообложения. К “упрощенке” много вопросов у Международного валютного фонда. Есть понимание, какие изменения ожидают малый бизнес в скором будущем?
— Существование упрощенной системы в ее нынешнем виде дает основания для критики. К сожалению, имеют место злоупотребления, в частности использование упрощенной системы сетевыми компаниями. Основная задача — убрать возможности злоупотреблений. Мы в этом направлении работаем.
К этому вопросу подключилась общественность. Важно выработать подход, при котором будут минимизированы злоупотребления, но малый бизнес будет иметь возможности для развития.
— Один из вариантов реформы — выведение из-под действия “упрощенки” юридических лиц?
— На данном этапе мы говорим о том, чтобы не дать возможности работать на одной площадке с помощью значительного количества “упрощенцев”. Здесь наблюдаются значительные злоупотребления. Все изменения мы будем обсуждать, чтобы люди понимали, что происходит и почему это необходимо.
— Когда это будет? Изменения возможны уже с 2018 г.?
— Пока этот вопрос обсуждается. У нас есть определенные обязательства в рамках Меморандума с МВФ. Поэтому, думаю, по мере проведения обсуждений и подготовки предложений будет приниматься решение о сроках.
Сейчас бы я не спешил называть какие-то конкретные сроки. Не хочу преждевременно делать заявления, которые могут быть неправильно трактованы, тем более что окончательное решение еще не принято.
— Ранее обсуждался вопрос объединения отчетности по ЕСВ и НДФЛ. На каком этапе эта инициатива?
— Здесь есть как свои “за”, так и “против”. С одной стороны, это упрощение отчетности, которое позволит бизнесу тратить меньше времени. Но с другой — так как ЕСВ и НДФЛ уплачиваются с разных баз, объединение отчетности может привести к увеличению объема ежемесячной отчетности и нагрузки на бизнес.
Мы пытаемся найти компромисс, чтобы такая ситуация не возникла. Если мы сейчас введем дополнительную отчетность, это негативно скажется на бизнесе и ухудшит позиции Украины в рейтинге Doing Business. Поэтому об этих изменениях говорить преждевременно.
Ростислав Андреев Журнал Бизнес
